Сироту обидеть каждый может

Сироту обидеть каждый может. Потому что нечего взять с сироты. Без родственников, без зашиты…Вот так жила и дрожала Елизавета, как лист от ветерка. 

Дождь начал идти с самого утра, не идти а лить. Улицы превратились в бурные потоки, а базарная площадь — на голубое море, так как все одели голубые дождевики. Кто не успел, тот спрятался в рыночных рядах. Там было единственное укрытие от дождя. В их числе была и я.

Вот к прилавку подходит молодая женщина с малышом лет трех. Она крепко прижимает мальчика к груди. На нее было страшно глядеть. Губы разбиты, лицо все в синяках, левый глаз заплыл. 

Продавщица сразу же к ней:

— Что, опять Василий дома бунтует…Побил?

Женщина кивнула головой и снова расплакалась.

— Ну и чего ты ревешь? Первый раз что  ли…Поди уж привыкла к побоям, да к синякам.

— Тетка Настасья, хоть ты мне душу не тревожь.

— Да я Лизанька ни как в толк не возьму, в чем она у тебя вообще держится. Себя не жалеешь, так хоть мальчонку пожалей.

— Он только в дом зашел, Стасик под стол лезет в испуге. Я у плиты стояла. Борщ доваривала. Он сразу орать начал — Муж пришел с работы, а стол не накрыт.

— Да с какой это он работы пришел!? Дождь с утра, как из ведра льет. Он на рынке и носа не показывал. Думает, что если продает носки и трусы, так считает себя крупным предпринимателем — засранец. Я тебе говорила: брось его и уходи. Сама виновата. Если бы ты его тогда не пожалела, когда он тебя снасильничал, то сейчас он бы срок мотал. Ну ничего, не переживай Лизанька. Бог все видит. По грехам всем воздаст. И Василию твоему и мамке его. А уходить тебе надо….

— Куда же я пойду с маленьким ребенком!? Своего угла у меня теперь нету.

— Да хоть ко мне! Вот дом родительский пустотой стоит. Иди и живи, я с тебя ни копейки не возьму.

— Он сказал, что если я уйду, то найдет меня и убьет, — пожаловалась Лиза.

— Что же ты не пожалуешься в сельсовет, или в полицию? Чай какую — то управу на него найдут.

— В полиции одни его дружки работает.

— Ох девонька, ты во всем сама виновата. Был у тебя собственный дом, — говорит тетка Настасья. Они ведь тебя с матерью обманули. Забрали к себе. Золотые горы тебе обещали. Помню как он изверг клялся, что будет тебя на руках носить, а теперь на кулаках носит. На работу тебя не пустили. За хозяйством только приглядываешь. Да пылинки с него изверга, да с Люськи стряхиваешь. А Люська — то где? Все болеет? Не надоело ей больной — то прикидываться? 

— Эта больная на курорт уехала. Вот уже как целый месяц дома нет. Василию звонила, сказывала, что там останется. Вроде замуж выходит.

 — Замуж!?- удивилась женщина. Да кому такая лентяйка нужна. Интересное дело… Какой мужик на нее позарился… Погоди, через недельку прикатит. Деньги у нее закончатся и выпроводит ее новоиспеченный муженек назад.

Ну, а за что Васька побил тебя сегодня? — немного успокоившись, спросила она Лизу.

— За вареники.

— За какие такие вареники?

— С вишнями, — ответила Лиза. — Я поставила на стол вареники и сметану, а он мне:

— Мед где?

— Какой мед? — говорю.

— А в чём их макать? — спрашивает.

— Так вот сметана…

— Я вареники с медом люблю. Ты разве не знаешь? Да, что ты можешь знать, детдомовка. Скажи спасибо, что из бедноты тебя вытащил. Да замуж взял.

— Я тебе, что, на шею вешалась?  — ему отвечаю. А замуж за тебя пошла, ты знаешь по какой причине.

— Вот я тебе повешаюсь!

— И ударил меня по голове. Я упала, а потом стал бить ногами, пока я не потеряла сознание. Сколько была без сознания не помню. Как пришла, то надо мной тетка его стояла и лила из ведра на меня воду. Видно он сильно испугался, да за ней сбегал. А Варвара Петровна все причитала.

— Надо, Лиза, мужу угождать, тогда он не будет бить.

— Ах, она же гадина Варька! — снова рассердилась продавщица. — А она своему угождала?! Ходил как бомж, и похоронила его, как бомжа. Так, Лиза, езжай  с мальцом ко мне домой, приеду — разберусь!

Пошла Лиза, а продавец говорит:

— Вот такая женская судьба, будь она проклята! Бедная сирота, кто хочет, тот и издевается. Наверное, лучше было бы, если бы она погибла в той катастрофе!…Родители ее были моими соседями. Кроме Лизы у них было еще двое мальчиков. И надо же такому случиться — все погибли в ДТП, а Лизе всего месяц был отроду.

 Ее выбросило на обочину. Родственников у девочки не было, поэтому попала она в детдом. Дом у них был большой, добротный. Я забирала ее на каникулы и праздники. Выучилась на кондитера, работала. И беда с ней случилась. Шла девчонка поздно с работы. Этот изверг поймал ее и натворил дел. Да пригрозил. Если бы она мне все сразу рассказала. Так нет молчала. 

Дождь, наконец, стих — все разошлись по своим делам. Через некоторое время я снова встретилась с продавщицей и поинтересовалась, как дела у Лизы.

— Пока все в порядке, — сказала она. Лиза со Стасиком у меня живут. В обиду теперь я ее не дам. Сколько можно терпеть и сносить побои.

Помогла ей  устроиться на работу, Стасика — в садик. Васька на коленях ползал, чтобы я не заявляла в полицию. Я ему сказала: «Хоть пальцем коснешься ее, загремишь на нары!»

Тогда я говорю:

—А почему он вас слушает?

— Потому что я депутат на их улице, — ответила она. шуткой.